понедельник, 29 июня 2015 г.

Иван Фомин: И моргают?

Для очередного выпуска МЕТОДа готовлю статью о концептуализации смыслов, связанных со знанием и познанием, через метафоры визуальности. Про теории и театры, идеи и образы, парадигмы и образцы. Дошел уже даже до Райен с ее окнами в структурах повествований. И вот отчего-то вспомнились мне «последние люди» у Ницше. «„Счастье найдено нами“, — говорят последние люди, и моргают».

Почему они моргают? Прежде всего, конечно, напрашивается идея, что это об автоматизации их действий и реакций. Но, может, это как-то связано и с их (не?)способностью видеть, понимать, знать, по-настоящему находить?

Вот более полная цитата (она, кстати, начинается со слова «смотрите»):

Смотрите! Я показываю вам последнего человека.
      "Что такое любовь? Что такое творение? Устремление? Что такое звезда?" -- так вопрошает последний человек и моргает.
      Земля стала маленькой, и по ней прыгает последний человек, делающий все маленьким. Его род неистребим, как земляная блоха; последний человек живет дольше всех.
      "Счастье найдено нами", -- говорят последние люди, и моргают.
      Они покинули страны, где было холодно жить: ибо им необходимо тепло. Также любят они соседа и жмутся к нему: ибо им необходимо тепло.
      Захворать или быть недоверчивым считается у них грехом: ибо ходят они осмотрительно. Одни безумцы еще спотыкаются о камни или о людей!
      От времени до времени немного яду: это вызывает приятные сны. А в конце побольше яду, чтобы приятно умереть.
      Они еще трудятся, ибо труд -- развлечение. Но они заботятся, чтобы развлечение не утомляло их.
      Не будет более ни бедных, ни богатых: то и другое слишком хлопотно. И кто захотел бы еще управлять? И кто повиноваться? То и другое слишком хлопотно.
      Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом.
      "Прежде весь мир был сумасшедший", -- говорят самые умные из них, и моргают.
      Все умны и знают все, что было; так что можно смеяться без конца. Они еще ссорятся, но скоро мирятся -- иначе это расстраивало бы желудок.
      У них есть свое удовольствьице для дня и свое удовольствьице для ночи; но здоровье -- выше всего.
      "Счастье найдено нами", -- говорят последние люди, и моргают.

Ницше Ф. Так говорил Заратустра.

пятница, 19 июня 2015 г.

Константин Кокарев: неплохая подборка от SAGE по доверию «навстречу» 2015 International Congress of The International Institute of Administrative Sciences (IIAS)

Издательский гигант SAGE сделал небольшую подборку текстов по доверию. Все они вышли в хорошем журнале International Review of Administrative Sciences. Поскольку меня тема доверия государственным органам интересует давно (со времени написания диссертации об уполномоченных по правам человека в российских регионах), мимо пройти было сложно.

http://ras.sagepub.com/cgi/collection/trust

Из 16 текстов без всякой платы можно скачать 14.

четверг, 18 июня 2015 г.

Константин Кокарев: вышла из печати заметка о том, как понять, пригоден журнал для публикации или нет

В третьем номере журнала «Полис. Политичечские исследования» вышла короткая заметка с моим участием. Материал носит исключительно прикладной характер. Он посвязщен тому, как определить «тот самый» журнал, куда нужно отправлять свои статьи. Теперь такого рода материалы, как и рецензии, ПОЛИС стал размещать в открытом доступе сразу (что, заметим, делает его журналом «гибридного доступа»), поэтому текст можно прочитать.
Вероятно, опытным авторам пользы от него будет немного, однако для авторов начинающих он может быть полезен. Впрочем, следить за техническими новинками в научной информационной индустрии всегда любопытно.

Григорьева Е. И., Зарипова З. Р., Кокарев К. П. Хороши ли журналы, в которых размещены ваши статьи? // Полис. Политические исследования. — 2015. — №3. — С. 147–159.— http://www.politstudies.ru/article/4998

понедельник, 15 июня 2015 г.

четверг, 4 июня 2015 г.

Иван Фомин: Статья о семиотике и меметике в «Полисе»

В «Полисе» вышла моя статья про семиотику и меметику. Читать ее лучше всего вместе с вышедшей там же статьей Вернера Патцельта «Морфлология и каузальность».
Вообще эти статьи готовились для очередного «МЕТОДа», но его выход в связи с пожаром в ИНИОНе был отложен. Коллеги из «Полиса» любезно предоставили нам площадку.
Еще стоит обратить внимание на на другую статью Патцельта, которая у нас недавно выходила — «Прочтение истории: очерк эволюционной морфологии».

понедельник, 1 июня 2015 г.

Владимир Авдонин: Об обсуждении доклада «Ценности перестройки в контексте современной России» в Горбачев Фонде 28.05.2015

28 мая в Горбачев-Фонде состоялся Круглый стол, посвященный 30-летию начала преобразований в СССР на котором был представлен доклад «1985-2015. Ценности перестройки в контексте современной России».

Текст доклада был подготовлен группой экспертов, приглашенных Международным фондом социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонд) и Комитетом Гражданских Инициатив (КГИ)

В обсуждении на Круглом столе выступили: Алексей Кудрин (КГИ), Евгений Ясин (НИУ ВШЭ), Евгений Гонтмахер (Институт современного развития), Руслан Гринберг (Институт экономики РАН), Борис Долгин («Полит.ру»), Василий Жарков (МВШСЭН), Андрей Захаров (РГГУ), Михаил Ильин (НИУ ВШЭ), Федор Лукьянов («Россия в глобальной политике»), Андрей Медушевский (НИУ ВШЭ), Павел Палажченко (Горбачев-Фонд), Андрей Рябов (ИМЭМО РАН), Марк Урнов (КГИ).

Вела Круглый стол — Ольга Здравомыслова (Горбачев-Фонд).

* * *

И доклад, и его обсуждение были достаточно интересны и показательны. Разумеется, они не имели ничего общего с анонсами события в прокремлевских СМИ, которые, как под копирку, сообщали, что доклад якобы призывает «начать новую перестройку».  В действительности никаких призывов к началу «новой перестройки» там нет. Возможно, поэтому часть журналистов, явившихся на мероприятие,  осталась несколько разочарованной.  В основном доклад ( как и следует из названия) был направлен на презентацию и анализ ценностей перестройки, что представляется вполне актуальным, по крайней мере, по трем обстоятельствам. Во-первых, постановка вопроса о ценностях позволяет обновить дискурс о перестройке, перевести разговор с  прозаических сюжетов о том, кто, сколько и чего потерял или приобрел в ходе перестройки, на более возвышенный язык ценностей, которыми вдохновлялась и которые утверждала эта политика. Во-вторых, это позволяет на языке ценностей отвечать ревнителям так называемых «патриотических ценностей», которые давно уже навязывают именно ценностно-нормативный подход к перестройке, объявляя ее «происками врагов России», «кознями сатанинских сил» и т.д. В-третьих, ценностный подход позволяет включить перестройку в историческую ретроспективу российских модернизаций и определить на этом фоне ее ценностные особенности.

Ценностный ряд перестройки представлен в докладе, скорее, как либеральный (права и свободы, гражданская активность, самоорганизация, правовое государство, политическая конкуренция и сменяемость власти, политический плюрализм и др.) В международной политике – ценности «нового мышления» тоже в основном либеральны и противопоставлены «старому реализму».

В обсуждении доклада к ценностной трактовке перестройки было высказано несколько претензий, хотя многие отмечали, что по этой проблематике нужна более обстоятельная и развернутая дискуссия или даже серия дискуссий и обсуждений.

Замечания можно было бы, на мой взгляд, свести к двум основным видам – вполне ожидаемые и даже тривиальные и те, которые можно было бы считать задающими некие новые измерения анализа. В числе первых – прежде всего, конечно, критика международной политики перестройки  («нового мышления») с позиций традиционного или чуть подновленного реализма.  «Идеализму» Горбачева опять противопоставляется «сложный мир» реальной политики, где царят «суровые законы». Все это уже многократно проговорено в прошлом и не добавляет ничего нового к уже сказанному. Ответ здесь также хорошо известен.  «Нереалистичные» ценности перестройки разрушили вполне реальные страхи, о трех из которых напомнил Р.Гринберг: страх мира перед ядерной войной, страх Восточной Европы перед советским вторжением, страх нашего народа перед политическими репрессиями. Сейчас все эти страхи возвращаются, что с позиций наших реалистов, видимо, вполне нормально. 
Еще один ожидаемый мотив – оценка ценностей перестройки не как либеральных, а как социалистических, идущих от «оттепели», ХХ съезда,  «шестидесятников», «гуманистического социализма». Этот мотив тоже традиционен, его отмечали многие. С этим трудно спорить, и авторы доклада, вероятно, должны были бы лучше отразить этот компонент.  К числу традиционных замечаний можно отнести и высказанное многими мнение о том,  что в докладе не подчеркнут  момент незнания и недоучета лидерами перестройки многих факторов и обстоятельств политики (политической культуры общества и элит, состояния государства и др.) и их чрезмерная вера в силу институциональных преобразований. Об этом и раньше говорилось достаточно много.

Некоторым новым моментом в обсуждении представляется разговор о так называемых когнитивных схемах или моделях мышления и поведения, лежащих в основе ценностного измерения перестройки, начатый М.Ильиным. Учет этого измерения, позволил бы критически рассмотреть и сами ценности, и когнитивное содержание политики. В частности, различить властецентричные и институциональные схемы отношения к государству, по-новому интерпретировать перестроечную концепцию гласности ( в духе понятия подотчетности), глубже понять модернизационное содержание перестройки.

Не вполне традиционным можно считать и позицию, высказанную А.Медушевским. Предлагая считать перестройку разновидностью реформации (по аналогии с религиозной реформацией 16 в. как переосмысления ценностей), он акцентировал не перспективный, а ретроспективный характер ее ценностей и идеалов. Вначале это было возвращение к ленинским идеям полновластия советов, а затем, уже в постперестроечное время, возвращение к фактической реконструкции в виде  нынешнего суперпрезидентства конституционной монархии начала 20-ого века. Таким парадоксальным образом Россия, по мнению выступавшего, возвращается в прошлое, и это движение идет до сих пор.

Еще один относительно новый момент – обсуждение ценностей перестройки с позиции политтехнологий.  В этой связи отмечалось, что, возможно, ценности перестройки сталкивались с проблемами в силу недостаточной  технологичности самой перестроечной политики, в частности, отсутствием  четко выраженных политических коалиций на различных этапах,   а также в силу неразвитости собственно пиар-технологий,  которые сегодня приобрели самодовлеющее значение.     

Конечно, все детали обсуждения доклада будут представлены в публикации, которая должна будет выйти позднее. Но уже сейчас понятно, что ценностная интерпретация перестройки является важным стимулом ее дальнейшего осмысления.   

* * *

См. также о докладе: