Наука по валу и по уму

Независимая газета. 2016. 27 января.

Автор: Владимир Авдонин, сотрудник Центра перспективных методологий

Почему наукометрические данные не всегда отражают истинный уровень академических и университетских исследований

В дискуссии о науке в России появился новый тренд – успехи науки в университетах. На фоне реформы Российской академии наук, которая пока не принесла вразумительных результатов, взоры обращены на вузовскую науку, демонстрирующую рост наукометрических показателей. Таковыми считаются рост числа научных публикаций и их цитирования. Если ограничиться только ими, то вузовская наука действительно показывает в последние годы определенный рост. Вероятно, его можно связать и с политикой Министерства образования и науки РФ, которое усилило в вузах контроль именно за этими показателями: требования были повышены – и результаты появились.

Между тем в наукометрии есть не только валовые показатели, но и индексные, позволяющие наблюдать более объективную картину процесса, его качественные параметры, в том числе и такие, которые труднее поддаются воздействию указаний и директив. А кроме того, сама наукометрия – лишь вспомогательная область целого цикла науковедческих дисциплин, изучающих науку в самых разных аспектах.

По роду деятельности наш институт (ИНИОН) ведет наблюдение за наукометрическими и другими показателями и процессами в отечественных (и не только) социальных науках. Обо всех интересных процессах, которые мы наблюдаем в этой сфере, сказать здесь вряд ли возможно. Поэтому ограничимся примером, связанным лишь с выше отмеченным трендом. Пример относится к политической науке, данные по нему уже опубликованы в ряде научных изданий, но сходные тенденции отмечаются и в других областях социальных наук в России.

Объект наблюдения в нашем примере – библиометрическая база данных РИНЦ – Российского индекса научного цитирования (http://elibrary.ru/orgs.asp). К работе этой базы есть претензии, она может в той или иной мере искажать картину, но РИНЦ остается на сегодня основной признанной базой данных о состоянии российской науки. Во всяком случае, она представляет его на порядки более точно и объективно, чем международные базы, работа по подключению к которым отечественных социальных наук, по существу, только началась.

В таблице можно видеть сравнение наукометрических показателей крупнейших российских университетов и институтов РАН за последние пять лет в области политической науки. (Когда валовые показатели университетов росли, а показатели институтов РАН несколько снижались.)

Для облегчения восприятия в таблицу включены лишь три крупнейших университета, которые дают большую часть университетских публикаций по политическим наукам. Если к ним добавить три последующих (Российский государственный гуманитарный университет, Санкт-Петербургский государственный университет и НИУ Высшая школа экономики), то количество публикаций и цитирований увеличится еще примерно на 2,5 тыс., то есть в итоге составит примерно 7,5 тыс. публикаций и 6,6 тыс. цитирований. При этом средний коэффициент цитирования остается тем же – 0,88. И это составит более 80% всех публикаций и цитирований университетов по политическим наукам. Институты РАН тоже включены не все, а только те, которые дают примерно 90% академических публикаций и цитирований в этой сфере. Для фиксации основных тенденций этого вполне достаточно.

Мы видим, что по валовым показателям университеты действительно произвели больше, чем институты РАН. Но по индексным показателям, которые учитывают качество процесса, университеты пока проигрывают. В академических институтах заметно выше коэффициент цитирования публикаций, также выше число часто цитируемых ученых. При этом существенную часть академических публикаций составляют монографии. Этот вид публикаций является традиционным для академической науки и предполагает систематизированное и углубленное рассмотрение крупных научных проблем. В количественном плане по выпуску этих работ крупные академические институты РАН заведомо превосходят как университеты, так другие научные и экспертные учреждения. Намного выше и цитируемость академических монографий, чем произведенных в неакадемической сфере.

Что касается высокоцитируемых ученых, работающих в академических институтах, то их персональные рейтинги обеспечиваются, разумеется, не только за счет публикаций в рамках соответствующих институтов, а формируются с учетом более широкого круга их работ. Тем не менее их присутствие во главе рейтинга наиболее цитируемых отечественных ученых в этой сфере в большом количестве весьма заметно. По интегральному показателю, учитывающему связь между количеством научных публикаций и их цитированием («индекс Хирша»), они составляют значительную часть лидирующей группы. В топ-10 наиболее цитируемых российских ученых в области политической науки их 50%, в топ-50 – 46%, в топ-100 – 43%. В целом это выше доли ученых, работающих в университетах, что говорит о признании статуса академических ученых в отечественном научном сообществе.

Хотя граница между этими двумя категориями не является строгой, так как часть ученых из институтов РАН преподают в университетах и вносят вклад в их публикационную активность и цитируемость, а университетские ученые публикуются и в академических изданиях. Но наукометрические показатели выявляют здесь определенную корреляцию. Чем больше академических ученых работает в университете, тем выше цитируемость публикаций этого университета. Это демонстрирует, например, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России. Число академических ученых здесь наибольшее, а коэффициент цитирования – наивысший среди университетов, и он приближается к академическому показателю.

Еще один индексный наукометрический показатель относится к эффективности профессиональной коммуникации в научном сообществе. Эту функцию выполняют профессиональные научные журналы. В базе РИНЦ по политическим наукам таких журналов более сотни, и среди них большинство – университетские издания. Но если взять первую десятку журналов по рейтингу SCIENCE INDEX (связывает количество и вид публикаций с периодичностью издания и его цитированием), то в ней мы обнаружим шесть изданий, связанных с академическими институтами, и лишь два – с университетами.

Помимо рейтинга РИНЦ имеются и другие. Например, опубликован рейтинг научных журналов по политической науке, составленный экспертами НИУ ВШЭ. Но и в нем из пяти журналов двух высших категорий четыре связаны с академическими институтами и лишь один – с университетом.

Таким образом, сделав с помощью самых элементарных операций наукометрии даже небольшой шаг за пределы чисто валовых показателей, можно обнаружить совсем иную картину состояния науки. В нашем примере, относящемся к политической науке, она показывает, что академические институты остаются в России ключевой опорной составляющей этой научной области. А план «перевода науки в университеты» пока выглядит как нечто весьма неопределенное и предварительное.

Если же идти дальше собственно наукометрии, то можно напомнить в общем-то вполне банальные соображения, вытекающие из знаний современного науковедения и истории науки и, как можно надеяться, известные тем, кто занимается реформами российской науки.

Первое. Науку или новое знание, строго говоря, производят не университеты или академии, а ученые и научные сообщества. Те или иные организационные формы могут лишь помогать или мешать производить ученым научное знание, но не могут его произвести сами.

Второе. Эффективная организация науки в форме университетских сообществ имеет длительную традицию и предысторию в рамках становления европейской науки. В России традиция другая. Здесь эффективные научные сообщества складывались под эгидой государственной Академии наук и приняли в основном форму академических сообществ. Просто сломать эту традицию и заменить академическую науку вузовской без ущерба самой науке – невозможно. На эту политику ситуация будет реагировать лишь ростом проблем и упадком российской науки.

 

Сурен Золян: Осторожно: высокое напряжение!

«Высокое напряжение» — этот плакат был вывешен перед участниками вначале не очень многолюдной сидячей забастовки в Ереване против повышения тарифов на электроэнергию. Плакат был единственной защитой ещё совсем юных ребят и девушек от полицейских дубинок.

И 23 июня этот плакат их не защитил. Молодёжь разогнали водомётами, дубинками, две с половиной сотни человек были арестованы. Теперь сама полиция осознала, что её действия только усугубили остроту противостояния. Главный полицейский Армении признал, что и в работе полиции бывают недостатки. Дескать, и на солнце есть пятна. А сам он в душе был за митингующих. То ли ещё будет...

К сожалению, не было (и всё ещё нет) должной осторожности в подходах не только у полицейских в штатском, но и не-полицейских штатских — разного рода политологов и журналистов, которые ищут в Ереване следы Майдана и американского заговора. Там, где есть общая проблема, если не беда.

Подобным аналитикам предлагаю решить простейшую задачу.

Отвлечемся от реалий. Представьте — в некотором царстве-государстве существует компания, которая сама ничего не производит, а является всего лишь монополистом-посредником между производителем и потребителем, то есть монополистом в квадрате. Если учесть, что речь идёт об электроэнергии, то есть продукте, который производитель не может складировать и (кроме ТЭЦ) не может не производить, а потребитель не может не потреблять, то эта компания должна процветать. Первый вопрос: сколько нужно воровать, чтобы такая компания работала с огромными убытками и накопила бы многомилионные долги?! Второй вопрос: сколько надо иметь наглости и бесстыдства, чтобы эти долги выставить в качестве обоснования для повышения тарифов, угрожая в противном случае прекратить покупать и поставлять электроэнергию? Теперь третье. Поменяются ли наши ответы, если выяснится, что эта компания оказалась российской? Неужто это что-то меняет?

Возникает и третий вопрос, теперь уже к российским журналистам и политологам: каким надо быть «честным идиотом» или прожжённым циником, чтобы интересы этой компании отождествлять с интересами России? Уж если и искать «врагов России» и «американских диверсантов», то начать следует с руководства этой компании.

Теперь конкретизируем: страна — Армения, компания — «Электросети Армении», стопроцентная «дочка» Интер —РАО- ЕЭС. Работает в себе в убыток — что ни год, то убытки примерно в 25 миллионов долларов (хотя по отчётам Интер Рао—ЕЭС она работает с прибылью). Это при том, что в Армении реально сейчас живёт не более двух миллионов человек. Ещё одна из загадок. При том, что плата за электроэнергию — самая высокая в СНГ. Семь лет назад в Грузии плата за электричество была в полтора раза выше, чем в Армении. Сейчас — вдвое ниже. Но в Грузии аналогичные компании процветают.

Воруют? По официальным данным, потери составляют 13 % (допустимые нормы — не более 5 процентов). Какая разница — эти проценты разворовали или они просто пропали по дороге от производителя к потребителю (а территория Армении крошечная — всего 30 тысяч кв. км). Платит-то всё равно потребитель.

От плановой экономики компания оставила себе один норматив — на прибыль. Прибыль не может быть ниже 10 процентов. Что же получается — чем больше себестоимость, чем больше расходует кампания, тем выше будет прибыль. И правительство радуется — чем выше цены, тем выше и НДС, казна обогащается, и на эти деньги всегда можно докупить бронированные «Мерседесы» или за рубеж отправиться — например, изучать антимонопольное законодательство.

Идиллическая армяно-российская гармония. Проблема лишь одна: население не в состоянии платить, производимая продукция дорожает и становится неконкурентопособной, предприятия закрываются, растет безработица, миграция и т.п. В такой ситуации неизбежно, что потребление энергии падает, следовательно, доходы уменьшаются. Что делать? — Повышать тарифы. И с периодичности раз в два года тарифы повышают на 7-8 процентов, благо что регулирует это «независимая» комиссия, которая сначала поворчит немного, но потом послушно утверждает то, что ей предлагают.

Почему эта схема не сработала на этот раз? С одной стороны, кризис, с другой, — растут аппетиты, и требуются уже двузначные цифры. Для публики был разыгран дешёвый спектакль. Компания на этот раз запросила повышения аж на 40 % . На что правительство и комиссия сказали: не более 17 %. Родное армянское руководство защитило своих потребителей от «плохих русских», так что население должно было вздохнуть с облегчением: 17 % — это вам не 40%. Высшие лица государства , премьер и депутаты, председатель комиссии-регулятора ещё до решения комиссии подсчитали всё с точностью до сотой доли процента и заявили: да, в компании плохой менеджмент, но мы не допустим, чтобы наш армянский потребитель платил за роскошные машины и плохой менеджмент. Костьми ляжем, но не допустим. Как говорится, НО ПАСАРАН. Но уж 17% — это по справедливости. Так что, дорогой армянский народ, гони монету.

Замечу, что две комиссии Общественного совета (армянский аналог Общественной палаты), изучив вопрос, пришли к единогласному выводу: никаких новых оснований для повышения тарифов нет; предыдущее повышение на 8 % всего полтора года назад должно с лихвой перекрыть издержки.

Народ, однако, не понял всей самоотверженности правительства. А кроме того, «плохая российская компания», видимо, обидевшись на некоторые выступления чересчур уж ретиво вошедших в роль депутатов от правящей партии, мягко намекнула правительству, что так дела не делаются. И, огрызнувшись, кое-что опубликовала. Что в эту цену входят прощённые (по просьбе правительства) долги химическим гигантам (руководитель — брат бывшего премьера Армении, ныне посол в США), лидеру стройиндустрии, курируемой ближайшим окружением президента и многое другое. Ну, и для разнообразия — постановка балета «Спартак». И это всё — только документально подтверждённые данные. Не говоря о том, что самая низкая себестоимость — у электроэнергии, производимой гидроэлекростанциями, а владеть ими — это привилегия правящей партии. Так, недавно была приватизирован крупнейший комплекс — Воротанская ГЭС, где себестоимость в несколько раз ниже действующего тарифа. Чтобы обойти закон, продали не саму госкомпанию, а её ...имущество (турбины, плотины, водохранилище, здания и т.п.) Всё остальное осталось у государства. Продали американцам, объяснив народу, что делается это «в целях диверсификации энергетики» (не все же русским отдавать). Правда, выяснилось, что эти «американцы» — на самом деле офшор, контролируемый видным армянским политическим деятелем (не будем торопиться называть имя, хотя в армянской прессе оно уже почти прозвучало ). Так что и армянские власти не лыком шиты. И уже после принятия решения о повышении тарифов одна песня — о том, что это неизбежно, иначе энергетика развалится.

Так что схема классическая: «Ты — мне, я — тебе». А кто против, тот пособник бендеровцев, агент американского империализма и русофоб.

Я с самого начала ожидал, что и власти Армении, и руководство компании повернут дело так, что всё на проспектах Баграмяна и Маштоца затеяли американцы, чтоб наказать Армению (и её пророссийское руководство) за вступление в Евразийский экономический союз. Естественно, это куда проще, чем объяснить и ответить на приведённые в начале статьи вопросы.

Трюк не удался. Общество в лице молодёжи потребовало ответа и отмены решения. Каким образом — это не их дело, пусть отвечают те, кто довёл ситуацию до такого состояния. Власти ответили решительным «нет», разогнав молодняк водомётами, арестовав 247 человек. Они думали решить проблему ТАК. Это ожидалось — в последние годы власти Армении привыкли решать проблемы арестами и террором . Благо армянский суд столь же независим, как и «независимая комиссия-регулятор». И это до сих пор достаточно удачно действовало. Полицейская дубинка и тюрьма были восприняты властями как главный инструмент решения социальных и политических проблем. Сегодняшняя Армения — самая полицейская страна в мире по количеству стражей порядка на душу населения (один полицейский на тысячу человек, в три раза больше, чем в России, в 3,5 — чем в США).

И — впервые — это не сработало. На этот раз правительство имело дело не с партиями, лидеров которых можно купить, запугать, наконец, подбросить наркотик. Оно имело дело с народом, который наконец нашёл в себе силы заявить «Я — против» (это — лозунг движения). На следующий вечер к молодёжи присоединились многие из тех, кто до этого предпочёл наблюдать со стороны. Власти растерялись, выпустили арестованных, заговорили о справедливости требований, о том, что и они против повышения.
Высшее российское руководство проявило сдержанность, заняло взвешенную позицию.

Пресс-секретарь президента озвучил позицию В. Путина: всё должно протекать в рамках закона. МИД России в лице замминистра Г. Карасина заявил, что не располагает какими-либо данными о вмешательстве внешних сил и наличии «майданных» тенденций. К сожалению, этот подход не стал определяющим для российский СМИ и ряда политологов. Удивительно, как беззастенчиво можно лгать даже при нынешней степени прозрачности происходящих процессов , когда всё происходящее можно наблюдать в режиме реального времени. Рекорд побила государственная телекомпания «Россия». Присланный из Москвы корреспондент с армянской фамилией (якобы местный) говорил о нападении разъярённых молодчиков на полицию, после чего ей, бедной, пришлось защищаться. Этот оборотень, видимо, воспользовался несработавшим сценарием. Наверно, так хотели представить дело разработчики операции: более ста человек отправили в наркологический диспансер на экспертизу, сразу после разгона демонстрантов появились следователи, которые то ли сначала нашли, то то ли потом потеряли кастеты и ножи. Рыщущие среди демонстрантов и беззастенчиво вопрошающие «Вы на кого работаете?». Иными словами, российские журналисты симпатий к России явно не прибавили.

То же можно сказать и о политологах. Один из самых известных американских специалистов по региону Пол Гобл правильно заметил: события в Ереване полностью отличны от украинских, но упорное желание видеть в Ереване майдан и антироссийские настроения может сделать этот фантом реальностью. А перед тем, как углубляться в то, чем занимается посольство США в Армении (разумеется, эти люди свое дело знают ), стоит узнать — а чем же в конце концов занимается российское посольство и многочисленные организации при нем?

Единственное, в чём можно согласиться с ищущими «майдан» российскими политологами: дело тарифами на электроэнергию не ограничится. Сегодняшняя ситуация в Армении невыносима, миграция приняла характер депопуляции. Повышение цен на электроэнергию повлечёт за собой нелинейное увеличение цен на всё остальное, и сделает неконкурентоспособным и без того влачащий жалкое существование армянский экспорт. Почти каждый житель Армении сегодня стоит перед дилеммой: мигрировать на чужбину или нищенствовать в родной стране. Прежний премьер выразился так: пусть уезжают, а то ещё революцию тут устроят. Этот человек сейчас уехал сам (это уже упомянутый посол в США), но его идеи живут и процветают.
Молодёжь приняла вызов и ставит вопросы по-иному. Она хочет жить в Армении, но жить достойно. Надо ли в этом усматривать «антироссийскую» позицию и поддерживать тех, против кого сегодня выступает армянское общество?

Понятно, когда провалившее всё и вся руководство российской (чисто номинально) компании пытается отождествить свои шкурные интересы с государственными и геополитическими интересами России. Но стоит ли потакать таким тварям (божьим)?

Понятно, что нынешней полуграмотной и вороватой армянской политической «элитой» управлять намного проще, чем образованными, достойными и честными людьми. Но почему стало привычным, что российские интересы может представлять только всякого рода мразь, ненавидимая собственным народом? Разве мало примера Януковича? Солидаризироваться с ней — вряд ли после этого можно ожидать народной любви.

Проблема эта не нова. Еще великий Грибоедов, один из архитекторов российской политики на Кавказе, писал, какой вред наносят России русские чиновники, выгнанные из России за взяточничество или приехавшие быстро получить чин и вовсе не думающие, что будет после их отъезда: «...выходцы из России, заметные по отсутствию полезных и похвальных качеств, водворяют токмо безнравственность, и без того уже глубоко вкоренённую в Азии» . Учитывая сегодняшние реалии, стоит разве что заменить «Азию» на Евразию. И не надо возникший в Армении синтез российской и армянской «безнравственности» при «отсутствии полезных и похвальных качеств» возводить в ранг геополитической ценности и выдавать за проявление вековой российско-армянской дружбы. Как раз напротив — удивительно, насколько крепка связь между нашими народами, если она выдерживает испытание этой адской смесью!
Ереван.

СУРЕН ЗОЛЯН,

Член Общественного Совета Республики Армения.

Владимир Авдонин: Об обсуждении доклада «Ценности перестройки в контексте современной России» в Горбачев Фонде 28.05.2015

28 мая в Горбачев-Фонде состоялся Круглый стол, посвященный 30-летию начала преобразований в СССР на котором был представлен доклад «1985-2015. Ценности перестройки в контексте современной России».

Текст доклада был подготовлен группой экспертов, приглашенных Международным фондом социально-экономических и политологических исследований (Горбачев-Фонд) и Комитетом Гражданских Инициатив (КГИ)

В обсуждении на Круглом столе выступили: Алексей Кудрин (КГИ), Евгений Ясин (НИУ ВШЭ), Евгений Гонтмахер (Институт современного развития), Руслан Гринберг (Институт экономики РАН), Борис Долгин («Полит.ру»), Василий Жарков (МВШСЭН), Андрей Захаров (РГГУ), Михаил Ильин (НИУ ВШЭ), Федор Лукьянов («Россия в глобальной политике»), Андрей Медушевский (НИУ ВШЭ), Павел Палажченко (Горбачев-Фонд), Андрей Рябов (ИМЭМО РАН), Марк Урнов (КГИ).

Вела Круглый стол — Ольга Здравомыслова (Горбачев-Фонд).

* * *

И доклад, и его обсуждение были достаточно интересны и показательны. Разумеется, они не имели ничего общего с анонсами события в прокремлевских СМИ, которые, как под копирку, сообщали, что доклад якобы призывает «начать новую перестройку».  В действительности никаких призывов к началу «новой перестройки» там нет. Возможно, поэтому часть журналистов, явившихся на мероприятие,  осталась несколько разочарованной.  В основном доклад ( как и следует из названия) был направлен на презентацию и анализ ценностей перестройки, что представляется вполне актуальным, по крайней мере, по трем обстоятельствам. Во-первых, постановка вопроса о ценностях позволяет обновить дискурс о перестройке, перевести разговор с  прозаических сюжетов о том, кто, сколько и чего потерял или приобрел в ходе перестройки, на более возвышенный язык ценностей, которыми вдохновлялась и которые утверждала эта политика. Во-вторых, это позволяет на языке ценностей отвечать ревнителям так называемых «патриотических ценностей», которые давно уже навязывают именно ценностно-нормативный подход к перестройке, объявляя ее «происками врагов России», «кознями сатанинских сил» и т.д. В-третьих, ценностный подход позволяет включить перестройку в историческую ретроспективу российских модернизаций и определить на этом фоне ее ценностные особенности.

Ценностный ряд перестройки представлен в докладе, скорее, как либеральный (права и свободы, гражданская активность, самоорганизация, правовое государство, политическая конкуренция и сменяемость власти, политический плюрализм и др.) В международной политике – ценности «нового мышления» тоже в основном либеральны и противопоставлены «старому реализму».

В обсуждении доклада к ценностной трактовке перестройки было высказано несколько претензий, хотя многие отмечали, что по этой проблематике нужна более обстоятельная и развернутая дискуссия или даже серия дискуссий и обсуждений.

Замечания можно было бы, на мой взгляд, свести к двум основным видам – вполне ожидаемые и даже тривиальные и те, которые можно было бы считать задающими некие новые измерения анализа. В числе первых – прежде всего, конечно, критика международной политики перестройки  («нового мышления») с позиций традиционного или чуть подновленного реализма.  «Идеализму» Горбачева опять противопоставляется «сложный мир» реальной политики, где царят «суровые законы». Все это уже многократно проговорено в прошлом и не добавляет ничего нового к уже сказанному. Ответ здесь также хорошо известен.  «Нереалистичные» ценности перестройки разрушили вполне реальные страхи, о трех из которых напомнил Р.Гринберг: страх мира перед ядерной войной, страх Восточной Европы перед советским вторжением, страх нашего народа перед политическими репрессиями. Сейчас все эти страхи возвращаются, что с позиций наших реалистов, видимо, вполне нормально. 

Еще один ожидаемый мотив – оценка ценностей перестройки не как либеральных, а как социалистических, идущих от «оттепели», ХХ съезда,  «шестидесятников», «гуманистического социализма». Этот мотив тоже традиционен, его отмечали многие. С этим трудно спорить, и авторы доклада, вероятно, должны были бы лучше отразить этот компонент.  К числу традиционных замечаний можно отнести и высказанное многими мнение о том,  что в докладе не подчеркнут  момент незнания и недоучета лидерами перестройки многих факторов и обстоятельств политики (политической культуры общества и элит, состояния государства и др.) и их чрезмерная вера в силу институциональных преобразований. Об этом и раньше говорилось достаточно много.

Некоторым новым моментом в обсуждении представляется разговор о так называемых когнитивных схемах или моделях мышления и поведения, лежащих в основе ценностного измерения перестройки, начатый М.Ильиным. Учет этого измерения, позволил бы критически рассмотреть и сами ценности, и когнитивное содержание политики. В частности, различить властецентричные и институциональные схемы отношения к государству, по-новому интерпретировать перестроечную концепцию гласности ( в духе понятия подотчетности), глубже понять модернизационное содержание перестройки.

Не вполне традиционным можно считать и позицию, высказанную А.Медушевским. Предлагая считать перестройку разновидностью реформации (по аналогии с религиозной реформацией 16 в. как переосмысления ценностей), он акцентировал не перспективный, а ретроспективный характер ее ценностей и идеалов. Вначале это было возвращение к ленинским идеям полновластия советов, а затем, уже в постперестроечное время, возвращение к фактической реконструкции в виде  нынешнего суперпрезидентства конституционной монархии начала 20-ого века. Таким парадоксальным образом Россия, по мнению выступавшего, возвращается в прошлое, и это движение идет до сих пор.

Еще один относительно новый момент – обсуждение ценностей перестройки с позиции политтехнологий.  В этой связи отмечалось, что, возможно, ценности перестройки сталкивались с проблемами в силу недостаточной  технологичности самой перестроечной политики, в частности, отсутствием  четко выраженных политических коалиций на различных этапах,   а также в силу неразвитости собственно пиар-технологий,  которые сегодня приобрели самодовлеющее значение.     

Конечно, все детали обсуждения доклада будут представлены в публикации, которая должна будет выйти позднее. Но уже сейчас понятно, что ценностная интерпретация перестройки является важным стимулом ее дальнейшего осмысления.   

* * *

См. также о докладе:

• «Что будет с нашей планетой после гибели Странника?..» (И. Фокин), 
• комментарий Романа Синельникова.

Поздравление Константину Константиновичу Колину

Дорогой Константин Константинович! 

Сердечно поздравляем Вас с юбилеем! 
Желаем здоровья, творческого долголетия, радости и хорошего настроения!! 
Очень ждем Ваших анализов и оценок нового информационного мира, который возникает и трансформируется на наших глазах. 

С глубоким уважением, 
искренне Ваши сотрудники Центра перспективных методологий ИНИОН и редакция МЕТОДа
В. Авдонин, М. Ильин, К. Кокарев, И. Фомин.

Экс-директора ИНИОН академика Пивоварова хотят посадить в тюрьму?

«Мы имеем дело с типичной разбалансировкой государственной системы. И я уверен, что подобных нелепых историй со штрафами за несоблюдением требований противопожарной безопасности можно найти сотни, если не тысячи. Директора многих российских школ и иных государственных, региональных и муниципальных учреждений находятся под тем же дамокловым мечом, и, не имея достаточного финансирования, вынуждены каким-то образом договариваться с пожарной службой (кстати, хорошо бы еще посмотреть аналитику последних лет о коррупции в этой сфере). Однако такое положение дел может сохраняться лишь до тех пор, пока не произойдет действительная трагедия - случайная или преднамеренная. В истории с библиотекой ИНИОН почти сразу же заговорили об умышленном поджоге, но заинтересованным лицом в этом был явно не директор института. Тем не менее за произошедшее Пивоварова уже сняли с должности, а теперь еще и хотят посадить. Надеюсь, что последнего все-таки не случится».

Статья полностью: http://openrussia.org/post/view/4616/

В принятом коллективом ИНИОН РАН обращении самое важное следующий абзац:

«В этих условиях коллектив и руководство ИНИОН РАН во главе с академиком Юрием Сергеевичем Пивоваровым столкнулись с беспрецедентной кампанией нападок. Некоторые СМИ пытаются сформировать такой образ: имя Юрия Пивоварова – это имя пожара в институте, имя руины на углу Нахимовского проспекта и Профсоюзной улицы, имя партии книг, украденной мерзавцами, оказавшимися в числе рабочих, нанятых для разбора сгоревших конструкций… Но мы, сотрудники ИНИОНа, видим все лукавство этой информационной установки, ибо для нас имя Юрия Пивоварова – это имя целой эпохи развития нашего института, формирования новых научных направлений и школ, реализации новых проектов, имя яркого популяризатора исторической науки и одного из самых незаурядных политических мыслителей современной России. Что же перевесит? Мы не сомневаемся, что время расставит все на свои места. Только мы не можем ждать. Сейчас – вне зависимости от того, что происходит в медийной среде – мы обязаны в кратчайшие сроки осуществить комплекс мер по сохранению и восстановлению книжного фонда нашей библиотеки, по выполнению в полном объеме государственного задания и по выработке программы модернизации научно-информационной деятельности ИНИОНа. Нам необходима для этого Ваша поддержка, глубокоуважаемый Владимир Владимирович! И нам нужно, чтобы лидирующую роль во всей этой работе продолжал играть Юрий Сергеевич Пивоваров».

Нужна решительная поддержка Пивоварова. Будем за нее благодарны.

Полный текст обращения: http://cas-inion.blogspot.ru/2015/04/blog-post_4.html

Письмо А. А. Гусейнова, директора Института философии РАН

Директор – сотрудникам Института

Уважаемые коллеги!

Хочу рассказать вам об одном эпизоде своей директорской жизни. Хочу — неподходящее слово, считаю себя обязанным сделать это.

31 марта утром около 11 часов в Институт философии было доставлено письмо из аппарата Правительства Российской Федерации с надписью на конверте «Вручить немедленно». В нем за подписью заместителя директора Департамента культуры К.Щербак сообщалось о необходимости участия полномочного представителя Института в совещании, которое 31 марта в 13.00 проводит заместитель Председателя Правительства Российской Федерации О.Ю.Голодец по вопросам, связанным с комплексной реконструкцией и развитием Государственного музея изобразительных искусств имени А.С.Пушкина. Разумеется, я пошел на это совещание, извинившись перед организаторами посвященного проблеме добросовестности в науке и намеченного на 12 часов Круглого стола, в котором планировал принять участие. По прибытии к месту совещания получил список участников, в котором была и моя фамилия, и повестку дня, в котором был вопрос о перемещении Института философии РАН в здание по адресу: г. Москва, ул. Гончарная, д. 12, стр. 1. Однако, когда все вошли в комнату совещания и начали рассаживаться за столом, госпожа Голодец удивилась моему присутствию и сказала, что она меня не приглашала. На мое недоумение, что Институт философии вызван на него срочно доставленным сегодня официальным письмом из аппарата Правительства, она ответила той же фразой: «Я вас не приглашала, извините, что так получилось». Такая позиция была тем более странной, что в совещании принимали участие директор и зам. директора ГМИИ им. А.С.Пушкина, и на мое: «Простите, но ведь будет обсуждаться вопрос о перемещении Института философии» последовало: «У меня к вам нет вопросов». Обескураженный, спрашиваю, означает ли это, что я должен покинуть совещание, и получаю в ответ короткое: «Да».

Все это происходило публично, в присутствии около двух десятков участников совещания. Поведение госпожи Голодец я воспринял как оскорбительное – не в личном, конечно, плане, ибо личное может возникать в пространстве личностных отношений, каковых с госпожой Голодец у меня быть не может, оно было оскорбительным для меня как директора, возглавляющего коллектив Института, который с точки зрения блага России на всех весах и по всем критериям весит и значит больше, чем тысячи таких, как Голодец. Этический аспект, однако, в данном эпизоде не самый главный и с правительственными чиновниками мы имеем дело не для того, чтобы учиться у них урокам приличия. Эпизод этот является показательным с точки зрения того, каковым было отношение к Институту на протяжении последних семи лет, когда был поставлен вопрос о его перемещении из занимаемых им с момента основания помещений, — ни на одном этапе тех, кто принимал решение, не интересовали ни интересы Института, ни его мнение. Можно говорить только о степени пренебрежительного отношения. Особенно вопиющим и грубым оно стало, когда за это взялась госпожа Голодец.

Вот и весь эпизод. О нем я счел необходимым проинформировать Президента РФ и направил письмо на его имя.

Что касается самого вопроса о перемещении Института, о положении на сегодняшний день и ближайших перспективах, об этом было доложено на заседании Ученого совета 9-го апреля и, надеюсь, руководители научных подразделений уже проинформировали вас. В двух словах ситуация такова: сейчас завершаются юридические и начинают создаваться фактические (прежде всего ремонт) предпосылки для перемещения в здание по ул. Гончарная, д. 12, стр. 1. Пока речь идет о площади в 2500 кв. метров, которая в два раза меньше, чем нам необходимо. Мы исходим из того, что ФАНО, которое активно и по-деловому занимается этим вопросом, высвободит в ближайшее время для нас еще как минимум 1000–1500 кв. метров. Мы составили рабочий график переезда, который с учетом своевременного выполнения соответствующих условий другими субъектами данного процесса предполагает завершение перемещения к 30 сентября этого года. Перемещение научных подразделений начнется не раньше сентября месяца и планируется именно на сентябрь.

Директор Института философии РАН
А.А.Гусейнов

Михаил Ильин: О лекции Бориса Межуева в ВШЭ

14 апреля в 16:40 в Высшей школе экономики (ул. Ильинка д.13, ауд. 404) состоится лекция Бориса Межуева «Геополитические судьбы Острова Россия».

В связи с вопросом Никиты Евгеньевича Покровского о том, кто выступил инициатором встречи, публикуем письмо М.В. Ильина.


Дорогой Никита!

Отвечаю на твой вопрос. Инициатором был я. Причин тому несколько.

Во-первых, Борю знаю с тех времен, когда он был самым молодым редактором Полиса — только из аспирантуры. Он был мне крайне симпатичен и остается симпатичным до сих пор. Всегда старался побудить его к чему-то интересному и академически значимому. Иногда получалось.

Во-вторых, Боря заканчивает замечательную работу. Это, на мой взгляд, если и не подвиг, то очень значительный человеческий поступок. Он уже почти расшифровал и привел в публикуемый вид недописанную докторскую диссертацию Вадима Цымбурского. Это гигантский труд, учитывая, что это все были разрозненные и перепутанные рукописные странички, написанные сложным почерком, без пробелов фактически между строками и т.п. В общем два-три года этому отдал. Надеюсь, что книга будет опубликована этой осенью. Но уже сейчас коллегам стоит знать о ходе работы.

В-третьих, когда мы обсуждали с Борей результаты расшифровки (он пригласил меня прокомментировать трудные места в рукописи), то вместе придумали серию дискуссий под условным названием «Есть пророк в своем отечестве» о людях, которые остались недооцененными и непонятыми или криво понятыми. Тогда я и предложил сделать первую попытку такой дискуссии у нас на факультете. Кстати, нет ли у тебя идей для такой серии дебатов (семинаров) о непризнанных пророках?

В-четвертых, когда мы сидели с Борей в моем кабинете на шестом этаже, туда зашел Андрей [Мельвиль]. Среди прочего он сказал, что неплохо бы дискуссию по геополитике учинить или исследование (академическое !!!) затеять.

В пятых, мы после с Андреем обсудили предложение о «пророке». Ему понравилось, но предложил не светиться сразу с серией, а организовать одиночную попытку, посмотреть, как получится.

В шестых, в ходе того же разговора с Андреем обсудили борины публикации, в частности «Крымнаш». Согласились, что идеи Бориса о бесповоротным выборе нелепы, опасны и, добавлю, стилистически неприемлемы. Я добавил, что они противоречат самой концепции Острова Россия. Так возникло и предложение по названию — «Геополитические судьбы Острова Россия».

В-седьмых, и самое важное. Если мы хотим быть свободными, значит нужно вести себя как свободные люди. Это значит: откровенно и честно обсуждать в своем кругу свободных людей — liberi, элефтерой, свои — все, что заслуживает обсуждения без предвзятости и оглядок на этикетки, которые заслуженно или незаслуженно получили. Это, пожалуй, главная причина, почему мы организуем выступление Бориса. Тут мы с Андреем совершенно согласны. Академическая свобода должна быть полной и честной.

В общем, приглашаю, если сможешь, приходи. Обещаю содержательный, открытый и свободный разговор.

Миша

Только разместил пост о суверенитете, как пришла новость. Известный российский олигарх и «государственник» В.Якунин организовал в Женеве конференцию «Европейский выбор: глобализация или ресуверенизация?» и выступил на ней с установочным докладом. Вновь о суверенитете пошла речь как о ресурсе господства. Мир видится Якунину слишком широким, непонятным и пугающим. Фактически глобализовавшийся суверенитет, а также интегрированная в него суверенность России и других государств оказываются слишком сложными для понимания. Отсюда вывод: нужна ресуверенизация. При чем понимается она как отказ от широчайших возможностей, порожденных в ходе эволюции суверенитета, как сохранение всего лишь «теневых», то есть предшествующих возникновению суверенной власти ресурсов примитивного господства. Вот от какого наследства. вот от какого богатства призывает отказаться В. Якунин.

От чего и как защищать суверенитет?

На днях в фокус внимания попала проблема защиты суверенитета [1, 2]. Научный совет при Совете безопасности России вскоре должен представить властям рецепт противодействия «цветным революциям», объясняя это «мерами по защите суверенитета страны». Данная идея была представлена профессором факультета политологии МГУ, в прошлом сотрудником спецслужб Андреем Манойло. Он заявил, что рекомендации СБ в закрытом режиме будут даны «безусловно», поскольку риск организации государственного переворота извне растет. Собственно весь разговор о суверенитете сводится к выработке охранительных мер. Фактически суверенитет рассматривается всего лишь как некий властный ресурс. Было бы хорошо, когда бы он отождествлялся с боденовским — вечным и неделимым — суверенитетом. На деле и до этого защитники суверенитета не дотягивают. Для них он всего лишь один из ресурсов примитивного господства, даже не легитимного властвования.

Андрей Манойло

Не лишне было бы напомнить профессору Манойло историю возникновения и развития суверенитета. То, что он считает суверенитетом, было первоначально лишь грубой мощью, которой мог с большим или меньшим успехом воспользоваться отдельный властитель. Концентрация распыленной феодальной власти позволяла наиболее удачливым именовать себя не только Величеством, но считать воплощенным Верховенством. Так появляется термин, но тут же начинает обозначать не всякое верховенство, а лишь признаваемое такими же суверенами. Так появляется термин, но тут же начинает обозначать не всякое верховенство, а лишь признаваемое такими же суверенами. Это уже боденовский суверенитет — вещь куда более сложная, чем думает А. Манойло, зависимая как от признания внешних суверенов, так и от фактического повиновения подданных.

На этом развитие не остановилось. Уже Вестфальский мир был основан на весьма изощренной трактовке меняющейся переменной властных (суверенных) прерогатив, позволявшей соединить разномасштабные по мощи и различные по происхождению и природе государства. Суверенность оказалась изменчивым качеством фактического использования неизменных «боденовских» притязаний на верховенство. С каждым новым поколением международных систем набор таких качеств увеличивался и становился все разнообразнее. Их удалось свести в четыре разных группы выдающемуся ученому Стивену Краснеру. Он выделил четыре «суверенитета» — внутренний, взаимозависимости, международно-правовой и так называемый «вестфальский», суверенитет невмешательства (не только других в мои дела, но и меня в дела других). Тот же Краснер, впрочем, утверждал, что подобное различие условно, что на практике все эти суверенитеты «разделяются» (shared), совместно используются суверенами.

Стивен Краснер

В нынешних условиях переплетение различных суверенностей создает все более плотную сетку нового глобального института суверенитета. Такое состояние мира было эмпирически оценено и исчислено в рамках проекта «Политический атлас современности» (МГИМО, 2007), а затем уже специально по отношению к суверенитету было проанализирована в книге «Суверенитет. Трансформация понятий и практик» (МГИМО, 2008). Но нет пророков в своем отечестве. Неизвестны А. Манойло ни эти научные результаты коллег, ни концепции Стивена Краснера и других зарубежных ученых. Он упрямо тщится защищать даже не суверенитет, а его негативную, «теневую» предпосылку. А что же с «боденовским» суверенитетом нашей страны? Что с ее богатым набором «краснеровских» суверенностей? Что, наконец, с глобальным суверенитетом, в который вносит свой вклад Россия и который немало дает ей как мировой державе? Их А. Манойло не видит. Так что защищать сложные и тонкие институты российской суверенности действительно нужно. И в первую очередь от тех, кто не видит их и не ведает о нашем политическом богатстве. От тех услужливых «профессорах», которые опаснее врага.

Михаил Ильин