В сети разгорелась нешуточная
дискуссия об академических свободах. Вступаю в нее. Точнее перепечатываю свой
комментарий на пост Бори Межуева в Фейсбуке. Не мог удержаться. Помню Борю еще
по Полису – первому месту его работы.
Боря начинает свой пост так: «Тяжелое положение академического
сообщества – ВШЭ, кажется, раскололась и находится в кризисе». А потом
обостряет дискуссию: «В какой-то степени эта история меня даже радует -
действительно, это тот случай, когда нельзя отсидеться и нужно внятно
сформулировать свою политическую позицию, что академическое сообщество
старалось не делать. Есть вообще у этого сообщества какая-то внятная позиция по
поводу происходящего в городе и стране или нет?»
Вот моя реплика. Она возвращает к
вопросу о природе кризиса и о связи его с современностью и несовременностью
внутри нас самих.
Милый Боренька!
Вероятно, немало коллег в ВШЭ ощущают, что они в трудном
положении. Однако положение академического сообщества ВШЭ трудным не назвал бы.
Скорее удачным. Нынешний кризис одновременно помогает (вот удача) и
одновременно заставляет (отсюда трудности и даже страдания) проверить свою
современность (модерность) и несовременность. В чем проверка? Объясню со своей
профессиональной колокольни исследователя темпоральности и эволюции. В
архаичных и даже традиционных порядках разные стороны жизни остаются аморфными
и недоразделенными до такой степени, что отдельный человек ничто в сравнении с
«великой цепью бытия». Он по Канту несовершенолетен (unmündig). В
современных порядках сферы нашей жизни и деятельности разделены настолько, что
даже отдельный человек может исхитриться и создать (или вступить) в пространство,
где он вполне самостоятелен и совершенолетен, где может sapere aude. А главное – способен
перемещаться из сферы в сферу вполне свободно. В этом и состоит, по моему
пониманию, современная свобода самоопределения.
Теперь об удачном испытании нашего сообщества кризисом.
Кстати, кризис от индоевропейского корня *krey-, связанного с расщеплением,
разделением даже чисто физическим. Так и слышится треск. Кризис, как и
критерий, критика и прочие однокоренные слова (у нас русских это кроить,
крошить и т.п.), предполагает выбор, но и не только. Также и градацию, и
наличие альтернатив. Так вот мы можем узнать – и каждый, и все вместе –
насколько мы стали современными, совершенолетними и свободно
самоопределяющимися или остались несовершенолетними и несвободными. Узнать
очень просто, есть критерий. Смеем мы sapere aude? Дерзнем ли пользоваться
собственным рассудком без руководства со стороны «старших товарищей» или
неведомой силы, которая выше меня и нас? И вот одни коллеги покорно следуют
рекомендациям «старших» – прямо или,
чаще, неявно, но четко выраженных, например, через ящик или еще как. Другие
устраивают «праздник непослушания» и поступают не только вопреки мнению
«старших», но прямо в пику им. И те, и другие действуют в тотальной,
недоразделенной действительности, где они ничто в сравнении с высшими силами. И
те, и другие не вполне современны. Скорее вполне несовременны, даже архаичны.
Однако есть и такие, кто разделяет сферы своего
существования, свободно перемещается из одной в другую, где может сам принять
решение, относящееся к сути дела. В одной идет на митинг или подписывает
петицию. В другой ведет строго академическую дискуссию. В третьей устраивает
медитацию или занимается практиками цигуна. Эти мне кажутся куда как более
современными и свободными.
Отказ переносить в аудиторию митинг, богослужение,
спортивную тренировку и в конечном пределе мордобой как раз и есть признак
современности, свободности и самостоятельности.
Лихорадочный поиск опоры – будь то гарант или революционный
лидер – признак несовременности, несвободности и несамостятельлности.
И последние. Не могу не процитировать в очередной раз моего
любимого Пьера Тейяра де Шардена: «То, что делает человека «современным» (и в
этом смысле масса наших современников – contemporaine – еще не современна – moderne), – это способность видеть не только в пространстве, не только во времени,
но в длительности, или, что то же самое, в биологическом пространстве-времени
и, более того, способность все рассматривать только в этом аспекте, – все,
начиная с самого себя». И
последнее выражение о самом себе (à commencer par lui- même) выделено курсивом как ключевое.
Контемпораны-современники, будьте современны-модерны. А студентам я всегда
добавляю – учитесь видеть не только нынешний момент, а длительность, мыслите в
биологическом, социальном и даже космологическом пространстве-времени. Кто в
этом пространстве-времени старшие – гаранты или революционные лидеры? Стоял ли
они всей этой суеты? Стоит ли ради нее жертвовать своей бессмертной душой или,
что то же самое, своим вполне свободным самоопределением – способностью
самостоятельно пользоваться своим рассудком без подчинения толпе и героям?
Я очень рад, что мне и коллегам повезло проверять свою
современность (модерность) и несовременность в ходе этого кризиса.
Комментариев нет:
Отправить комментарий